|
|
На севере Швеции бесчисленное количество рек, проток и озер, где практически круглый год можно охотиться за кумжей, форелью, гольцом, лососем, гигантской щукой. В озерах в обилии обитает также налим, окунь и крупная плотва.
Добраться «диким» способом до этих малонаселенных европейских окраин проще простого: утром выезжаешь из Питера, а в 6 часов вечера грузишься в поезд, следующий от Хельсинки до Рованиеми. В этом же составе мирно трясется и твое авто, доверху начиненное экспедиционным барахлишком. От столицы финской Лапландии до шведской границы всего-то 100 верст. Надо лишь помнить, что в Швеции собственная валюта – кроны, и по таможенным правилам в страну беспошлинно можно ввезти 1 л водки, 2 л вина и 32 л крепкого пива на каждую взрослую голову.
Хотя на деле никто уже ничего и не проверяет – все импортные официозы рассчитывают на твою сознательность. Поэтому в закромах нашей инжекторной «Нивы» в пластиковой канистре хранятся не только положенные законом 10 л 92-го бензина, но и 26 л высокооктановой смеси для подвесного мотора. Бензин в Европе ныне влетает в копеечку: в Финляндии – 1,32 евро за литр, а в Швеции – чуть более 11 крон (соотношение к доллару 1:7,5). Но, в целом, путешествие обходится не дороже рыбалки в Мурманской области или волжских раскатах, не говоря уж об отдыхе в Геленджике или Сочи. Считайте сами: в течение 16 дней за кордоном на все про все, включая бензин, коттеджи и продукты, ушло всего 1500 американских условных единиц на двоих.
Как и в прочих скандинавских странах, ни подвесной мотор, ни надувную лодку в Королевстве регистрировать не нужно. Столь же демократичны и понятны здесь и правила рыболовства: ловить следует лишь спортивной снастью, форелей и кумж брать «на котел» не менее 35 см длиной, лососей – более полуметра. Поймать в день разрешается такое количество «хвостов», сколько сумеешь употребить в пищу. Всех лососевых запрещено вылавливать с 1 сентября по 14 октября. На гольца и хариуса нету ограничений ни по срокам, ни по количеству трофеев. Стоимость лицензии просто смехотворна – 170 крон в неделю или 50 на сутки, причем время отсчитывается от указанного самим рыболовом. И если записал в бумажку, что вышел на воду в полдень одного дня, то можешь легально упражняться со спиннингом или нахлыстом до 12 часов следующего.
Эх, дороги...
По разработанному заранее плану нам предстояло добраться до реки Voujatadno (в дальнейшем постараюсь сохранять местное написание географических названий, ибо перевод многих шведских слов на русский весьма затруднителен, а порою и безобразен), соединяющей озера Akkajaure и Vastenjaure, что расположены на самом северо-западе страны, практически у границы с Норвегией.
Первые 300 км от финской границы до южной части Акки пролетаешь с легонца, ведь машин практически нет, а ограничения скорости – 110 км. Надо лишь опасаться северных оленей, порою просто бесцеремонно заполняющих асфальт целыми стадами. По сторонам дороги тайга да некрупные, аккуратненько причесанные поселочки с деревянными домами, сплошь выкрашенные в темно-красный цвет. Нигде ни соринки, ни консервных банок, словно перед твоим приездом кто-то специально произвел генеральную уборку. На первый взгляд – даже чопорно прилизанная соседка Суоми кажется обычной коммунальной квартирой.
Путешествовать на автомобиле в Швеции очень легко, народ тут общительный, гостеприимный, и даже последний алкаш у ворот заштатного питейного заведения добротно говорит по-английски. Так что заблудиться или ошибиться в пути можно только по собственной неаккуратности.
Следующие 140 км вдоль длиннющего озера до саамского поселка Ritzem отнимут у вас как минимум 2 часа: тут хоть и ровный асфальт, но такой узкий и верткий, что порою приходится сбрасывать скорость километров до 30, дабы ровно вписаться в обвод очередной нависающий над этим лапландских «хайвеем» остромордой скалы. Путешественнику следуют учесть, что последняя заправка находится в поселочке Stora Sjofallet. Здесь, кстати, можно и переночевать в уютном кемпинге, или нанять вертолет, что оттарабанит тебя на рыбалку к загадочным и труднодоступным речкам и озерам национального парка Laponia.
Без стрингеров за полярным кругом.
Для нынешней поездки была отобрана надувная лодка Silverado 33S и двухцилиндровый мотор Tohatsu 9,8. Эта сладкая балетная парочка (масса лодки всего 63, мотора – 26 кг) должна была без проблем и экивоков доставить двух человек и около 100 кг груза хоть к северному полюсу. Представьте же мое отчаяние и смятение, когда в 150 км выше Полярного круга вдруг обнаружилось, что экспедиционный каптер недосчитался стрингеров. Куда они делись – просто ума не приложу. Водномоторники знают, конечно, что данный конструктивный элемент надувной лодки обеспечивает жесткость всего корпуса, соединяя разборный фанерный или металлический пайол в единое целое. Без стрингеров весьма проблематично выйти на глиссирование, а значит – увеличивается расход топлива, да и вообще очень неуютно чувствуешь, когда палуба под тобою ходит ходуном. Но делать нечего, и правильный дифферент судна пришлось создавать за счет более жесткой накачки баллонов, размещения поклажи строго по линиям соединения элементов фанерного пайола и манипуляциями с углом крепления упорного стержня подвесника. Как ни странно, все получилось более чем замечательно – и лодка выходила на глиссирование уже при скорости 14 км/час, а при боковом ветре бежала даже до 22 км/час. Конечно, это не те цифирки, что должны были получиться в идеале (около 30 км/час), но в той длительной саамской эпопее – при полутораметровой волне, колючем дожде и сильном ветре – я был рад полноценному «петуху» за транцем и при неполной двадцатке.
Отсутствие стрингеров на «33-й» отчетливо чувствовалось лишь на негруженой надувнушке в режиме глиссирования и встречном ветре. А когда дорОжишь или идешь под загрузкой – оказалось, что без этих железяк можно и вовсе обойтись.
Вообще, проект SILVERADO компании «Петросет – Большой» вышел на редкость удачным. Обитаемость лодки – приличная, поскольку ширина от борта до борта 175 см. Добротны рым-ручки, леера и клапана баллонов. Особенно хочется отметить весьма нужную опцию – мягкие накладки на банки, что было весьма кстати на кочкастой заполярной волне. Вкупе с мотором Tohatsu 9,8 образовался весьма экономичный симбиоз. Только представьте: на 20 часов работы (из которых на глиссировании – 14, а по инструкции в таком режиме при 5500 оборотах должно уходить 4,9 л в час) нами было истрачено всего 26 л бензина!
К тому же «33-я» в надутом виде идеально встает на обычный автомобильный багажник – и таким макаром лодку можно преспокойно транспортировать на значительные расстояния.
Премудрый товарищ форель
От поселка Ritzem до устья Vuojatadno через озеро по прямой – 8 км. В реку можно войти всего метров на 500, после чего начинается мощнейший порог 6-й категории сложности. Немало я видел рек за свою жизнь, но столь красивой и нахлыстопригодной еще никогда не встречал. Многочисленные рукава и рукавчики, пороги на любой вкус, галечные косы, твердый берег и просто Эрмитажные ландшафты со снежниками вокруг делают Vuojatadno козырным тузом национального парка Laponia.. В принципе, по 40-километровой речке можно сплавиться и на каяках – почти все пороги легко обнести по открытому берегу.
На удивление, за неделю палаточной жизни под святой саамской горой Акка (высота чуть более 2 км) мы встретили тут всего 6 человек, да и то лишь двое проходили по рыболовному делу. Может, виною тому – очень сухой год, а дождя в Лапландии не было тогда 90 дней, и вода в озерах не только опустилась как минимум на 5 м, но и непривычно прогрелась.
Однажды, правда, в лагерь заявился улыбчивый саам по имени Лассе. Эта этническая группа чрезвычайно миролюбива. И не удивительно, что в саамском языке существуют 400 слов обозначающих оленя, 90 – снег, и нету ни одного для «войны». Лассе просидел на нашей скале не менее часа, но, ввиду явного лингвистического барьера, диалог склеивался с большим трудом, хотя говорили мы оба много и громко. За эти 60 минут «полноценной» беседы консенсус был окончательно найден лишь в трех точках:
1. самый успешный вид спорта – это лов рыбы сетями;
2. подвесной мотор называется Yamaha;
3. Санкт – Петербург – город на юге, где делают добротные надувные лодки.
С первого взгляда речка представляла собою типичный лососевый парадиз: пороги со шлейфом пузырящейся воды, омуты с обратным течением, обрамленные здоровенными булдыганами, а кое-где – и неприступными скалами. Несколько смущала лишь бирюзово-голубая вода, прозрачная настолько, что отчетливо просматривалось дно даже на очень приличной глубине, да метров 70 необъятной ширины. На такие случаи всегда должны быть припасены тяжеленные «колебалки», добрая «плетенка» или свежая леска.
По литературе, в этой речке можно было поймать и озерного лосося (а озеро Акка в длину около 90 км), и кумжу под десятку, и арктического гольца кило на 8, и самую настоящую взрослую форель-пеструшку.
Все последующие дни заставили меня вспомнить молодость и заниматься давно подзабытыми ихтиологическими изысканиями в области систематики, ибо не было практически ни одной рыбы лососевой породы, мордально похожей на предыдущую.
Не возникало вопросов только с гольцом, который был пойман в количестве одной штуки на чуткий ультралайтовый хлыст и блесенку Panther Martin массой 0,8 г. Жаркое лето загнало всех гольцов (а во многих водоемах северной Швеции обитает арктический и акклиматизированный канадский голец – Salvelinus naymacush) на приличные глубины – и изловить ярких красавцев можно было лишь с применением даунриггеров, дипси-дайверов или еще какого хитромудрого заглубительного оборудования.
Поскольку «на дорожку» я ловлю лишь в состоянии полной безысходности ( о чем будет упомянуто немного ниже), то станет сразу ясно, что наш коллектив в эту поездку ни разу не поел жирной и чуть сладковатой гольцовой юшки.
Систематические исследования рыбьего поголовья показали, что в течение недели в саамских вотчинах я ловил исключительно ручьевую форель и кумжу. Наиболее характерное фенотипическое отличие ручьевой форели от кумжи – это наличие на теле белого ободка вокруг красных пятен. Также мясо такой форели практически белое по цвету. Кумжу от лосося с первого взгляда лекго отличить по двум параметрам – отсутствию выемки в хвостовом плавнике и по верней челюсти, значительно заходящей за вертикаль заднего края глаза.
Кто в этом деле разбирается, не даст соврать, что вряд ли что может встать в один ряд с утонченным вкусом нежного мяса крупной пеструшки. К сожалению, злодеи-электроудочники оставили встречи с полукилограммовыми ручьевыми форелями в нашей стране в далеком прошлом, да на страницах книжек. В естественных же условиях этот вид до сих пор может вырастать и до полутора килограммов. Сложность охоты за пеструшкой кроется в том, что эта умнейшая рыба, персона оседлая, с хорошо развитыми глазами, мгновенно реагирует на любое движение и малейшее дуновение ветерка или случайно оброненную веточку, не говоря уж о неправильной леске, корявой блесне или о грозном спиннинговом дрючке над головою. И тогда она мгновенно прячется, даже молодая, неопытная в жизни рыбешка. И тут хоть изведись, а ведь не клюнет плутовка, пока не успокоится. Те же неприятности подстерегают вас и при неумении правильно провести блесну или «муху» – товарищ форель тотчас распознает неудачные «па» фирменной «вертушки» или воблера.
Приплюсуйте к этому лапландскому коктейлю жаркое лето и кристально чистую воду – и сразу поймете, что экзаменационный билет в Сампи мне выпал совсем не простой.
Для разгадки секретов Voujatadno приходилось таскать с собою не только два спиннинга (обычный и ультралайт) но и нахлыст 6-го класса. Благо, у меня все хлысты имеются в трэвел-исполнении, т.е. 3 – 4-коленные и довольно удобные в переноске.
Бесспорное торжество железа
В последние годы новое поколение спиннингистов довольно вяло и без особого интереса стало относиться к металлическим приманкам. Появились мастера, умудряющиеся выезжать на водоем лишь с воблерами разных размеров и раскрасок, и термин «ржавый» относится теперь не к «ложке», а к блестящему лаковому бочку бальсовой приманки.
Как-то само собою образовалось обильное меню из искусственных «рыбок» и в моем походном саквояже, но, все одно, душа лежит ближе к классической проводке дедовской «Черноспинки» или «Тоби». Вот и нынешняя шведская поездка полностью подтвердила мои сомнения во всесильности воблерного царства-государства. Ну что только не было предложено из этой епархии к столу саамским лососевым гурманам, однако форель и кумжа соблазнились только на белесый 7-сантиметровый «X Rap» и на малюсенький желтенький самодельный горбоносый воблерок одного малоизвестного финского мастера. И то эти поклевки можно было назвать скорее случайным событием, ибо на речных порогах и в омутах в ту неделю господствовал исключительно железный мускул обычнейших «вертушек» и «колебалок». Назову козырные блесны в порядке успешности:
Vibric Ruster Tail (черный);
Panther Martin (черный и пестрый, 0,8 г);
Krocodile70 Eco-group (зелено-желтый);
Krocodile Nils Master (зелено-желтый);
Blue Fox (красная «вертушка»);
Mini-Lippa Kuusamo (медная, 0,8 г);
Turku Nils Master (зелено-медная).
Из «мух» форели и кумжи соблазнялись лишь на сантиметровые «нимфочки» черного или коричневого цветов. Да и то на дальнем забросе поперек течения и вполводы (я пользовался плавающим шнуром с быстро тонущей головкой Mastery Scientific Anglers).
В хороший рыболовный день (а это часов 10 кряду и километров по 8 ходу вверх по течению) держал до 20 рыб, основная масса выловленной форели и кумжи значилось в 40-сантиметровом диапазоне. Держал несколько прыгунов и покрупнее, но, видимо, мастерства не хватило до конца перемудрить хвостатых лапландских профессоров.
Ультралайтом пользовался редко – на разливах ширина речки порою достигала почти сотни метров, да и бурлящая лазурь позволяла где надо ответственно заглубить даже 20-граммовую железяку.
Дары озера Сатис
Всего в 30 км севернее Акки находится обрамленное насупленными снежными вершинами красивейшее озеро Сатис. В длину оно – километров 20, а северная часть водоема находится уже на норвежской территории.
В 6 км от конца дороги, где к скалам приплюснулся крохотный туристический приют, в котором бесплатно можно обогреться и переночевать, в западную часть озера впадает речка Njuniseatnu. На деле это оказалась всего-то полуторакилометровой протокой между озерами Mattajavri и Satis. Воды в протоке было по колено, и ни гольцов, ни форелей нам тут не вустретилось. До кумжовой речки Maddagogorzi, впадающей впечатляющим 20-метровым водопадом в озеро Матти, добраться так и не удалось. Просто мы опрометчиво выбрали путь по северному берегу озера, который оказался в полнейшем беспорядке – завален огроменными бульниками и неправильной формы каменюгами – и пришлось отступиться от затеи всего километрах в трех от гремящего водопада.
Зато здесь произрастало столько грибов, брусники и черники, что было грешно не сделать пару вегетарианских деньков. Тем более, что присоленных жирнющих кумжачков в кулере было запасено предостаточно.
На Сатисе мы впервые почувствовали близкое дыхание зимы. С утра злобный ветрило задувал и костер, и примус, и все чаще для сугреву приходилось прикладываться к японскому термосу Zajerushi. Это тот случай, когда напяливаешь все имеющиеся рейтузы и носки, а тебе все равно холодно.
На румпеле приходилось сидеть в неопреновых перчатках и водопуленепробиваемой Patagonia, а по ночам ветер хлопал всесезонной палаткой так, что чудилось: вот-вот улетишь в тартарары вслед за советской властью и Владимиром Лениным.
Йоккмокк – не только ярмарка.
Этот старинный городок (более чем на 100 лет старше Питера) расположен чуть севернее Полярного круга. Еще в 1602 г. король Карл IX учредил здесь зимнюю ярмарку, которая существует и по сей день, привлекая множество туристов со всего света.
Мы же с Леной спозаранку катим на озеро Gaddsjon, расположенное среди худосочных сосновых боров чуть северо-западнее поселка. Озеро принадлежит местному обществу охотников и рыболовов, и по слухам тут водятся приличных размеров гольцы и кумжаки. На озерце есть деревянный домишко, туалет и оборудовано каменное костровище. Полно и общественной посуды. Этим может пользоваться любой приезжий, купивший лицензию (24 часа – все те же 50 крон).
Глубина в блюдце – до 8 м, но прозрачность воды такая, что дно читается как пуговицы на лифчике в белом танце.
В такой ситуации единственный способ перехитрить глазастых лососевых – это либо ловля скрадом с берега, либо гребная «дорожка» на длинном спуске.
Делаю равномерные круги на веслах метров по 500 – 700 в диаметре – и раз за разом получаю удар по приманке. Чудеса продолжаются и в этой лапландской чаше. Опять кумжа соблазняется исключительно произведениями листопрокатного цеха. Здесь бесспорным лидером значится зелено-желтый Krocodile 70 от питерского холдинга Eco Group.
Гольцы снова взяли стопроцентный тайм-аут, да и кумжа в основном бодается – и на 10 поклевок засекаешь, как правило, всего 4 «хвоста», из которых в лодку – а дорожу я, как водится, без подсака – втаскиваешь лишь 2.
- Вода в озере – 18 градусов, – поясняют встреченные на берегу местные нахлыстовики Рикард и Лена Маттиссон. – А гольцы и кумжи активно охотятся за «мушкой» при температуре ниже 14! Оставайся на недельку – и все будет в порядке.
Шведы жарят на костре свежую лосятину, добродушно делясь нехитрой трапезой с заезжими рыболовными варягами. Водка у нас давно кончилась, и мы дарим местным знатокам по кепке G.Loomis.
- Мы обязательно приедем еще! – чокаюсь крепким кофе с Рикардо. – Ведь Шведская Лапландия – это особое государство, где природа стоит над экономикой, а непоседливому рыболову или охотнику есть где вволю разгуляться!
Андрей Великанов, Санкт-Петербург
журнал "Спортивное рыболовство" октябрь 2006 |
